Я знаю - это не твоя
вина, что ты с другим
мне изменила,
И что ко мне душою
холодна - то для
измены не причина. Во всем один я
виноват, я оказался
неготовым,
Тебя от подлых
защищать, что встали
против тебя снова. Я так хотел любимым
быть, и так страдал все
эти годы,
Что нежностью твоей
решил все смыть, и
стать от прошлого свободным.
И я доверился тебе,
поверил в честность, в
верность слову,
Отдался как своей
судьбе, поверил в то, что счастье снова Найдет дорогу в мой
удел, и что согреет
непременно,
Но в этом всем не
углядел, как зло
подкралось постепенно.
Оно окутало тебя,
облило ложью,
смертным ядом,
Оно заставило тебя,
меня прогнать, чтоб не был рядом. И сердце раненное
вновь, не выдержало
страха мысли,
Что я - не вечная твоя
любовь, а лишь
объект твоей привычки.
И не давала жизни
боль, и сердце молча
отвращалось,
Оно не выдержало
вновь, и в страхе новом с болью
сжалось. Когда сказала: "Не
хочу!", тогда на этой
клятой даче,
Все порвалось в моей
груди, а ты взглянув -
сидела дальше. Я безразличие твое,
увидел впервый раз
воочи,
И душу, согнутую
вновь, я убежал
спасать той ночью. Тогда я понял - не
любим, не дорог и
совсем не нужен,
Важней пред всеми
показать, под
каблуком своего мужа. "Не нужен" билось у
виска, "Не дорог"
гадко кралось в
сердце,
И капала из глаз слеза,
захлопнулась надежды дверца. За что же так меня
карать, ведь я не стал
злом твоей жизни,
Я ночи мог с тобой не
спать, и прилететь - ты
только свисни. И не угас огонь любви,
но был пленен, зарыт
тобою,
Позволила себе
забыть, как дорожил
твой друг тобою. И стала вовсе холодна,
мечтала втайне ты
другого
Найти чтобы не быть
одна, а мне еще лгала -
"с тобою"... Зачем же ты клялась в
любви, коль срок ее
так мал, граничен,
Зачем просилась мне в
рабы и голос был как
яд - циничен? Мне не нужна была
раба, нужна была моя
Родная,
И все что я хотел тогда,
лишь малый ломоть
того Рая, Который я готов
отдать тебе остался и
сегодня,
Я так хотел хоть миг
познать, любви цветов
твоих угодья. Я так поверил в эту
мысль, так понадеялся
на счастье,
Мне так не долго еще
жить, и так хотелось
твоей страсти... И вот теперь я
заплатил, за это веру и
надежду,
За жажду и за дерзкий
пыл познать твою,
Родная, нежность. "Нельзя желать ее
любви" - судьба
сказала непреклонно,
"Коль хочешь - сам ее
люби, но ждать того
же - не резонно. Не жди ее прелестных
чувств, не будет их с
тобою рядом,
Не может подарить
тебе, такой
желаннейшей награды. Она вампир, она - чтоб
пить, она всего-лишь
поглощает,
Не может женщина
любить, ее душа сего
не знает. Не дал господь таких
ей прав, не вставил
сердце в грудь тугую,
И ею всю мораль
поправ, проложит путь
в страну другую. И будет так блудить
она, из стана в стан, из
ложа в ложе,
Пока однажды не
устав, не вмерзнет в
зимней хладной стуже. Не рвись и не мечтай о
ней, безсмысленны
твои пустые муки,
Она пуста, смерть
прямо в ней, и не
нужны ей твои руки." Судьба, меня не
увещай, я не хочу
больше надежды,
Не нужен больше
чувств мне рай, не
нужен мне и пыл невежды,
Я не хочу больше
любви, которой дать
она не может,
Прошу, ее ты позови, я
лишь хочу быть ее мужем. Хочу любить, не брать
любовь, хочу давать -
пусть безнадежно.
Хочу хомут ее порвать,
которым связана
надежно. Хочу омыть лучом
добра, очистить светом
ее тело,
И в щечку целовать с
утра, и называть
"СВОЕЮ" смело. Не нужно больше
ничего, пусть только
будет со мной рядом,
Не нужно больше
никого, лишь деток
пару - сердца радость. Прошу - верни ее ко
мне, прошу - отдай из
лап порока,
Любить ее хочу
вдвойне, без края
дней, без жизни срока. Не оторвусь, не
отвернусь, не укорю
ничем я больше,
На стук сердечный
отзовусь, и буду жечь
ей сердце дольше. И коль раздастся в
двери стук, и на пороге
ее встречу,
Я обниму в кольцо из
рук, чтоб рядом с нею
быть навечно, Огнем ей губы обожгу,
лицо ее возьму в
ладони...
Я знаю, с ней я все
смогу, пусть только это
мне позволит. Пусть примет дождь из
моих слез, горячих,
горьких и соленых,
Ей стану воплощеньем
грез, и будем вместе
мы свободны. Я стану для нее путем,
и смыслом женской ее
жизни,
В жару сопровожу
дождем, согрею в
стужу ее мысли, Возьму с собой в свои
сады, и обложу ее
цветами,
Сниму с небес я две
звезды, и будут светом
между нами. Пройдем рука об руку
жизнь, и смерть со
мною ей не страшна,
Уйдем в один и тот же
день, я знаю, что она -
согласна. И преисполнившись в
душе, Всевышним,
самым горним светом,
Мы вознесемся над
землей, и вечным
свяжемся заветом. Прошу, судьба моя,
молю - верни лишь
мне мою Родную,
Я ей живу, ее зову, и не
хочу себе другую.
Прошу, не дай ей заблудить, в дороге
жизни незаметно,
Пусть все ее ведут
пути, на мой порог, что
светит светом. Родная, слышишь ли
меня? Я быть с тобой
хочу навечно.
Я на себя возьму ту
грязь, куда так пала
безсердечно. Я виноват, моя вина,
не удержал тебя
руками,
Так горько думал о
себе, о том, что встало
между нами. Я был той болью
увлечен, не смог
узреть твои провалы,
И страхом потерять
сражен, не углядел как
ты другою стала. Так опалил меня
огонь, обид и ревности
сраженья,
Что я забыл свою
любовь, предался
внутренним броженьям... Не утерпел, не углядел,
не смог сдержать
своего гнева,
И вот пока я не глядел,
с обрыва ты в реку
слетела. Но ты не думай, я не
франт, стоять не буду
величаво,
Нырну хоть в грязь,
хоть в гной, хоть в ад, с
любого дна тебя достану. Омою терпкою слезой,
утру шершавыми
руками,
В любом аду буду с
тобой, согрею теплыми
лучами, Я привяжу тебя к себе,
чтоб не раздельны
были вечно,
Я привлеку тебя к
себе, и нежить буду
безконечно. Я приросту к тебе
душой, укутаю тебя
руками,
Я стану для тебя
судьбой, и устелю твой
путь венками, Укрою грудью от огня,
постелью стану на
морозе,
Стеною стану от
дождя, и всем что
только быть не может. Тебя на плечи посажу,
и вознесу тебя на небо,
Звезду в любой ночи
зажгу, и в голод стану
твоим хлебом.
Прошу тебя, ты мне нужна, нужна чтоб
стать для тебя светом,
Ты для моей души
важна, и в снег, и в
дождь, и знойным
летом. Прошу, Любимая,
вернись, приду я скоро
за тобою,
Ты от меня не
отвернись, я от любой
беды укрою. Прими меня опять к
себе, впусти в
истерзанное сердце,
Я стану всем в твоей
судьбе, и вновь души
открою дверцу...
